Море. Он в лодке один - бесконечно далеко от земли, от праздной и бурлящей жизни. Он чувствует, как солнце раскаленным наждаком сдирает Его кожу, но пошевелиться нет сил. Душно. Хочется воды. Ведро... нет, бочку. Мир, мысли - все остановилось. "Господи, как хорошо, когда в огненном котелке нет ни одной мысли. В последнее время они гадкие и противные," - думает Он.

Кто-то наступает Ему на ногу. Хам! Лениво приоткрыв левый глаз, Он видит девушку, довольно интересную, с неестественно зелеными глазами и наглой улыбкой. Хамка! Она, лениво покачивая округлыми бедрами в такт волнам, вдруг падает рядом, больно ударив Его тонким локотком в бок. Ну, это уж слишком!

"Следующая станция - "Белорусская"," - противным голосом говорит Она. Сознание медленно возвращает Его в реальность. "Поможите, пожалуйста, сами мы не местные..." - завыло где-то в начале вагона. Все ясно. Он в метро, но не понимает, как сюда попал. Впрочем, да здравствует лучшее в мире метро!

Однако, Незнакомка! Как ни в чем не бывало, Она устроилась рядом, открыла книжку и опустила свои длинные ресницы навстречу белым страницам. Сомерсет Моэм - успевает прочитать Он на обложке. "Ну что же, есть о чем поговорить. Надо выплюнуть жвачку, набрать побольше воздуха и сказать какие-нибудь умные слова о книгах и музыке, о нежности и страсти." Мерзкий чертик устроился у Него в левом ухе, нашептывая: "Она слишком молода и слишком красива для тебя." Пришлось заткнуть левое ухо указательным пальцем. Чертик умолк. Все. Последняя преграда между ними разрушена. Он чувствует тепло Ее тела, слышит спокойное, ровное дыхание и медленно поворачивает голову...

Хамка! Она уже спит. Ресницы брякнулись на щеки, а маленький нос пытается спрятаться на груди, которая, как волны, поднимается и опускается в такт дыханию. "Отлично! Есть время получше ее разглядеть." Короткая стрижка, правильные черты лица, чувственные губы. Серо-зеленое платье подчеркивает красоту фигуры. Белые коленки нагло уставились на прохожих. Так, ничего особенного, но что-то в Ней есть. Он "случайно" толкает Ее в бок. "Извините." Ресницы взлетают вверх двумя черными воронами. Носик вырывается из теплого гнезда груди, где еще секунду назад так смешно сопел. Глаза уже широко открыты, но еще не проснулись. В них Он видит море, пляж, бриз. Он хочет туда, хочет быть там рядом с Ней. Тает горизонт, и в черных зрачках на фоне зелени Ее глаз Он видит свое отражение.

Он заговорил о Моэме, Цвейге, Мопассане и еще черт знает о чем. Да! Черт знает! "Зачем Она тебе, у Нее своя жизнь и тебе там нет места. Еще никогда женатый мужчина не принес счастья другой женщине," - зашевелился снова противный чертик. "Вот подлый! Пошел прочь!" А Она смотрит на Него насмешливо и, кажется, понимает, что Он влип. Пустеет вагон, стираются грани реальности. Он весь во власти Ее глаз и всего остального. Только в конце вагона слышна какая-то возня и жалобы: "Нас обокрали на вокзале, помогите кто чем может..." Наконец, затихло и там.

- Вы любите Прокофьева? - вдруг спрашивает Он с глуповатым выражением на лице.

- Нет.

- Жаль.

- Почему?

- У него есть "Мимолетности".

- Почему мимолетности?

- "Мимолетности" - это несколько музыкальных произведений, каждое из которых удивительно прекрасно, но не завершено. Все они объединены общей темой.

- Почему же они не завершены?

- Тогда бы не было мимолетности.

Она повернулась, и из-под платья опять выглянула соблазнительная коленка. Незнакомка перехватила Его взгляд и рассмеялась белым жемчугом зубов. "Я погиб," - мелькнуло в голове. Его невыносимо больно тянуло к Ней. Нет, Ее нельзя потерять. "Не потеряешь! Будет тебе мимолетность!" - орал где-то в мозгу подлый черт.

Они вышли из вагона на какой-то зеленой станции. Ни души! Лишь в самом темном углу за колонной стоял гаишник (почему-то в зеленых сапогах) и протягивал неестественно большую руку в ожидании милостыни. "Надо помочь," - подумал Он и полез за бумажником, но эскалатор уже понес Его куда-то вверх по бесконечным коридорам. Незнакомка рядом. Он пытается, но не может разглядеть Ее глаз. Холодно. Сыро. Страшно. Эскалатор последний раз вздрогнул и остановился напротив огромной стальной двери с зеленым глазком.

- Хочешь кофе? - перейдя на "ты", спросила Она.

- Нет. Пожалуй, мне пора.

- У меня есть отличный коньяк. Ты любишь "Камю"?

- Ну, если только один глоток...

Дверь дернулась, задрожала, негромко зашуршала и, наконец, медленно открылась. Гаишник (тот самый - с протянутой рукой) провожает их в комнату. Он опять потянулся за бумажником, но страж порядка уже растворился в зеленоватом тумане. В центре - огромная кровать, залитая зеленым светом. Туман сгущается. Незнакомка слегка подталкивает Его, и Он падает прямо на влажную простыню. Подушки серо-зеленого цвета разбросаны по кровати. "Ведьма," - успевает подумать Он. Глотнуть бы "Камю" и снять ботинки. Он терпеть не мог лезть в обуви на кровать. "Сейчас, моя мимолетность!" - шепчет Она и протягивает руку. Рука удлиняется все больше и больше и уже стремительной змеей обвивает заветную бутылку. Комната окончательно наполняется зеленым туманом. Падает платье. "У Нее очень красивая грудь..." - летит Его шальная мысль. Он чувствует, как вместе со светом гаснет и жизнь. Полный мрак. Лишь два зеленых глаза ледяной волной заполняют душу. Холодные змеи рук обвивают шею. Веером летят пуговицы с Его новой рубашки. Все.

"Неужели все? Но почему со мной, почему сейчас? Господи, за что?" - хрипит Он. "За мимолетность! - хохочет черт. - Сколько их было у тебя? Это твоя последняя." "Господи, - шепчет Он, - прости, я хотел всем только добра..."

- Вы почему остановили машину в неположенном месте? - строго спрашивает гаишник (тот самый, с протянутой рукой), толкая Его в плечо милицейским жезлом.

- Кем не положенном? - задает Он глупый вопрос и, наконец, просыпается.

"Это всего лишь сон! Я жив!!!" С радостью достает бумажник и перемещает часть содержимого в непомерно большую руку. Гаишник, сверкнув зелеными перекошенными глазами, растворился за светофором. Можно ехать. Он заводит машину и не замечает серо-зеленую подушку на пассажирском сидении. На рубашке нет ни одной пуговицы. "Плевать. Свобода!" Он закрывает окно и до отказа нажимает педаль газа. Слегка присев, автомобиль устремился вперед к спокойной и размеренной семейной жизни...

Впереди, справа на обочине голосует девушка в серо-зеленом платье. Так, ничего особенного, но что-то в ней есть... "Вам куда?" - и Его вопрос тает в Ее неестественно зеленых смеющихся глазах...