Ирина Петровна Штерн быстро окинула меня острым проницательным взглядом и строго сказала:

– Если честно, Андрей Викторович, я встретилась с вами лишь по просьбе Татьяны Феликсовны.

– Я понимаю, – сказал я. – Рекомендация Татьяны Феликсовны дорогого стоит...

– Вот именно. – Сказав это, Ирина Петровна оправила манжеты своей безупречно белой блузки, надетой под безупречно черный пиджак.

В ней вообще все было нарочито безупречно – в этой госпоже Штерн, вице-президенте Клуба деловой элиты. И, видимо, встречу она назначила в небольшом ресторанчике при здании самого Клуба в одном из переулков центра Москвы именно потому, что этот ресторан был достаточно безупречен для высоких стандартов Клуба. Услужливый швейцар, почтительный метрдотель, тактичные официанты... Меню в кожаном переплете со страницами из дорогой мелованной бумаги, на которых каллиграфическим шрифтом выведены малознакомые, но исполненные величия наименования блюд... Без указания цен. Интерьер в каком-нибудь стиле «барокко» или что-нибудь в этом роде. Играющая арфа... Все это было безупречно. По моему мнению, даже слишком. Меня смущал этот пафос. Но я сам этого захотел, а рекомендацию Татьяны Феликсовны нужно было оправдывать.

– Очень благодарен за ваше любезное приглашение, – поспешно пробормотал я.

– Татьяна Феликсовна – уважаемая персона в нашем кругу, – сообщила Ирина Петровна. – К ее рекомендациям мы всегда прислушиваемся. К сожалению, формально она не является членом Клуба в силу своего статуса... Она ведь, кажется, занимает пост вашего помощника?

– Да, – кивнул я. – А что, должность помощника вице-президента банка недостаточна статусная для вашего Клуба?

– Члены нашего клуба должны быть примерно одного уровня полномочий в своем деле, – пояснила Ирина Петровна. – Члены советов директоров, правлений, топ-менеджеры... Это позволяет избежать некоторых сложных моментов в общении... Вы понимаете, что я имею в виду?

– Чтобы избежать ситуаций, когда одни вещают, а другие почтительно внимают? – усмехнулся я.

– Вот именно. – Ирина Петровна бросила на меня быстрый взгляд, в котором мне показался намек на одобрение. – Все-таки мы именуемся Клубом деловой элиты.

– Татьяна Феликсовна, несомненно, заслуживает большего, – сказал я. – Но вряд ли она согласится уйти со своей сегодняшней должности.

– Это вполне в ее духе, – согласилась Ирина Петровна. – Тем не менее она в курсе событий внутри и вокруг нашего сообщества. Она обладает если не формальным, то моральным правом давать рекомендации возможным кандидатам в члены Клуба...

– Что ж, она меня знает, пожалуй, больше, чем кто бы то ни было, – заметил я.

– Не сомневаюсь. – Ирина Петровна благосклонно улыбнулась и заговорила проникновенным тоном. – Поймите меня правильно, Андрей Викторович. В мою задачу не входит любой ценой отсеивать кандидатов, не подходящих для Клуба с моей личной точки зрения. Среди нас совершенно разные люди в смысле психологии и, если угодно, происхождения, а некоторые из них мне совершенно не симпатичны. Но у Клуба есть определенные правила. Истинный Клуб, закрытый и элитарный, соблюдает правила, имеющие приоритет над текущей и, как правило, мнимой целесообразностью. Кандидат имеет уголовное прошлое? Неважно, что сейчас он очень влиятельный бизнесмен, – членом Клуба он быть не может. Кандидат замечен в связях с девицами легкого поведения? Опять же – мы не вправе порочить репутацию Клуба. Кандидат – известный завсегдатай сомнительных заведений? С сожалением, но решительно вынуждены отказать. Алкоголизм, игорная мания, публичные скандалы... Вся эта грязь не должна проникнуть в стены Клуба. Понимаете?

– Клуб безупречных? – усмехнулся я.

– Ну что вы! – Ирина Петровна покачала головой. – Безупречных, разумеется, не бывает. Вопрос в репутации. В публичной репутации, понимаете?

– Понимаю, – просто ответил я.

– В настоящем клубе членство нельзя только лишь купить. Закрытый клуб – это всегда круг избранных, и входящие в этот круг должны быть уверены, что их репутации не будет нанесен ущерб. Деньги можно зарабатывать и терять, но репутация – это разовое благо. Не припомню случаев, чтобы ее успешно восстанавливали после серьезного ущерба...

– Я тоже, – поддакнул я. – Но главная мотивация делового человека все-таки постоянна...

– Да-да-да, – с готовностью подхватила Ирина Петровна. – Никто же не спорит, что репутация – это еще одно конкурентное преимущество бизнесмена. Все мы так или иначе зарабатываем деньги. Не случайно, что членство в нашем Клубе столь дорого. Здесь встречаются коммерсанты, они налаживают контакты, ведут переговоры, общаются, договариваются... Не сомневаюсь, что и вы пожелали присоединиться к нам не только ради самоутверждения, но и с деловым интересом...

– Не буду отрицать, – признался я, изобразив очаровательную и даже слегка смущенную улыбку. – Я полагал, что такой интерес простителен для Клуба деловой элиты?

– Конечно, конечно, – засмеялась Ирина Петровна.

Наверняка я произвел на нее благоприятное впечатление. Татьяна Феликсовна упоминала, что правила правилами, но госпожа Штерн имеет решающее влияние на характер принимаемого решения по новому кандидату. И я просто был обязан пройти это собеседование достойно. Не только ради коммерческих интересов банка, в правлении которого работал. Этот Клуб мог поднять меня самого на новый качественный уровень, позволив стать самостоятельной «бизнес-единицей». Менеджеры такого уровня работают уже не в банках или компаниях, а на банки или компании, постоянно имея предложения о трудоустройстве от нескольких уважаемых работодателей. Таких менеджеров уважают не за то, что они работают в той или иной фирме; наоборот – те или иные фирмы уважают за то, что на них работают такие менеджеры.

Не скрою, я очень хотел стать таким менеджером.

Конечно, я произвел на госпожу Штерн благоприятное впечатление. Она даже вышла проводить меня на крыльцо, около которого ждал служебный «вольво» представительского класса, недавно выделенный мне банком вместо скромного «сааба», отслужившего свое. Открытую заднюю дверцу автомобиля придерживал мой личный телохранитель Рома Чикунов, не позволивший швейцару даже приблизиться. Одновременно Рома успевал обозревать окрестности быстрым профессиональным взглядом. Водитель Шура Петровский уже завел двигатель и сидел за рулем с непроницаемым лицом. Все было безупречно.

– Рад был с вами познакомиться, – учтиво сказал я Ирине Петровне, сопровождая свои слова рукопожатием. Татьяна Феликсовна предупредила, чтобы я в порыве светского энтузиазма не вздумал целовать ей руку: это же все-таки Клуб деловой элиты.

– Мне было очень приятно, – приветливо отозвалась Ирина Петровна.

Безупречному завершению встречи вдруг помешал звонкий грубоватый смех с той стороны переулка. Ладонь Ирины Петровны в моей ладони напряглась, Рома стремительно подался всем телом в сторону постороннего шума, и тогда я обернулся.

Напротив здания Клуба, у входа в какой-то трехэтажный особнячок, курили молодые длинноногие девушки. Трое. По внешнему виду – манекенщицы. Модели. Но я интуитивно понял, что этот особнячок – вовсе не модельное агентство, а девушки эти курят вовсе не в ожидании дефиле. Я взглянул на Ирину Петровну. Она была явно смущена.

– Это крайне неприятное соседство, – произнесла она, неловко покашливая. – Есть все основания полагать, что в здании напротив находится... гм... сомнительное заведение. Но мы пока не в силах устранить это прискорбное обстоятельство...

– Понимаю, понимаю, – сочувственно проговорил я. – Москва – тесный мир, соседи могут оказаться самыми неожиданными...

Все-таки нам удалось расстаться достойно. Моральный перевес даже был на стороне кандидата в члены Клуба.

Шура принялся в четыре приема разворачиваться в узком переулке, и я, не удержавшись, приспустил боковое стекло, разглядывая куривших «моделей». Об этой своей несдержанности я пожалел спустя несколько секунд, когда одна из них вдруг уставилась на меня, взмахнула рукой и громко воскликнула:

– Хо! Андрюша! Сколько лет, сколько зим!

Я обомлел. Нет, это не могло быть правдой... Это не могла быть она... Я судорожно посмотрел в сторону Клуба – слава богу, госпожа Штерн уже покинула крыльцо. Тем временем узнавшая меня девушка уже шагнула в сторону застрявшего поперек переулка «вольво».

– Жми отсюда быстрее! – малодушно скомандовал я Шуре, ткнув пальцем в кнопку стеклоподъемника. Нажал не туда – стекло опустилось еще больше.

– Так ты, оказывается, тусуешься в этом клубешнике? – осведомилась девушка, приближаясь и указывая на здание Клуба.

– По-моему, вы обознались, – хрипло отозвался я и справился, наконец, со стеклоподъемником. Тонированное стекло отделило меня от неприятного инцидента, а «вольво», резко набрав скорость, покинул переулок.

– Она вас знает, шеф? – осторожно поинтересовался сидевший рядом с водителем Рома, чуть обернувшись.

– Знала когда-то, – мрачно ответил я. – И очень хорошо знала. Только тогда она не была... моделью.

– Она прямо напротив Клуба работает, – нейтральным тоном сообщил Рома.

– Я заметил, – холодно отозвался я. – В том-то и дело.

Некоторое время в салоне автомобиля сохранялось молчание, только негромко играло радио.

– Ты, Рома, вот что, – медленно заговорил я. – Я уже какое-то время подумываю перевести тебя из охраны ко мне в помощники...

Рома живо обернулся.

– Правда? – радостно спросил он.

– Правда, правда. Ты уже давно выполняешь мои поручения... Вот тебе еще одно.

– Слушаю, шеф, – с энтузиазмом произнес Рома.

– Отыщи потом эту девушку. Я тебе дам имя и адрес, который я помню. Выясни, почему она работает... э-э... там, где она работает. Потом доложишь мне.

– Хотите, чтобы она оттуда ушла? – проницательно осведомился Рома.

Помедлив секунду, я раздраженно кивнул.

– Понял, – немедленно среагировал Рома, сел прямо и задумчиво поскреб ногтем щеку. – Кстати, я слышал, что в управлении по обслуживанию VIP-клиентов есть вакансия...

Рома снова обернулся, выясняя мою реакцию. Я безмолвствовал.

– И в наш кипрский офис сейчас идет набор... – многозначительно продолжил Рома.

– Не сомневаюсь, что к этому поручению ты подойдешь достаточно креативно, – сказал я наконец.

– Все будет хорошо, Андрей Викторович! – бодро отозвался Рома и принялся звонить в приемную Татьяне Феликсовне, чтобы сообщить, что мы уже в пути.

Конечно, все будет хорошо, подумал я. Как всегда. А мне теперь пора заботиться о репутации. Я теперь среди безупречных. С кем попало общаться не к лицу...

Я вдруг засмеялся, но тут же оборвал смех, потому что он показался мне каким-то чужим – неестественным и дребезжащим. Да и не хотелось мне смеяться на самом деле.