Вероломное и необъявленное вторжение технологической комиссии на мирную территорию департамента информационных технологий началось в полдень.

Разумеется, полуденное посещение группой банковских функционеров этажа, где располагался департамент ИТ, квалифицировалось как вторжение его жертвами –айтишниками (ну, еще и мною – как сочувствующим случайным свидетелем). Сами же члены техкома были искренне преисполнены осознанием важности и полезности своей миссии, которая им представлялась чем-то ближе к терминам «ознакомление на месте», «инспекция» и «рабочий визит».

Возглавлял миссию солидный и статный Степан Трофимович, глава техкома. Был он оживлен, выглядел заинтересованным, разговаривал со встречными снисходительно и даже покровительственно. У меня возникло подозрение, что Степан Трофимович невольно подражал не кому-нибудь, а самому президенту банка, который с некоторых пор завел моду совершать без предупреждения экскурсии по своим владениям. В какой мере Степан Трофимович обладал административным и моральным правом делать так же, оставалось предметом возможной дискуссии, но никто не хотел ее затевать – себе дороже...

Айтишники жались к стенам коридоров, юркали в попутные боковые помещения, резко меняли курсы движения – лишь бы не оказаться лицом к лицу со Степаном Трофимовичем и его свитой. Поступать аналогично было, конечно, ниже моего достоинства, и я попал.

– Андрей Викторович, а вы что здесь делаете? – осведомился Степан Трофимович. Голос и выражение его лица производили впечатление... как бы это сказать... нелюбезной благосклонности. – Ошиблись этажом?

– Никак нет! – бодро отрапортовал я. – Вот, иду пообщаться с компьютерщиками по служебной необходимости...

– С компьютерщиками? – изумился Степан Трофимович. – Сами?

– Сам, – подтвердил я. – А что? Я умею! Тоже вроде по-русски говорят...

– Да нет, я не о том, – озадаченно пробормотал Степан Трофимович. – Ведь наверняка же не вашего уровня вопросы...

– А больше некому! – печально возразил я. – Все делом заняты! Только у меня и находится время решать проблемы технологического развития департамента финансовых рынков... Как видите, всё приходится самому, собственными руками, ногами и головным мозгом...

Степан Трофимович хмурился, глядя на меня с подозрением, но в его взоре угадывалось и еще что-то... Уважение, что ли?

– А мы как раз в компьютерный отдел, – помолчав, сообщил он. – Вы с нами?

Я ухитрился разом и пожать плечами, и кивнуть, после чего побрел в свите Степана Трофимовича. Конечно, я мог улизнуть к себе, но мне действительно очень нужно было к компьютерщикам.

В неформальной системе тревожного оповещения департамента ИТ на этот раз явно случился сбой, ибо компьютерный отдел оказался явно не готов к высадке вражеского десанта. Застигнутые там врасплох айтишники нервно нажимали какие-то спасательные сочетания клавиш и истово щелкали «мышками», чтобы переменить или вовсе убрать изображения на мониторах. Лица у них были мрачные и испуганные.

– Та-ак... – возвестил Степан Трофимович добродушно, но одновременно и как-то угрожающе. – Какие успехи?

Некоторое время никто не мог придумать, что ответить на этот четко поставленный конкретный вопрос.

– Тестируем оборудование, – выдавил из себя наконец компьютерщик Гоша, которого, кажется, знал весь банк, потому что только в его присутствии начинали вновь работать капризные принтеры и копиры, причем складывалось впечатление, что Гоша для этого не делал вообще никаких телодвижений. Его любили все секретари и офис-менеджеры за то, что он не допускал в их отношении ни одного уничижительного замечания и даже намека. Только вздыхал – сокрушенно, но необидно.

– Ага, – вдумчиво произнес Степан Трофимович, отдуваясь и утирая пот со лба. – А что у вас тут так жарко?

– Кондиционер не справляется... – пояснил Гоша, одетый в шорты и какую-то цветастую рубаху с короткими рукавами, которая к тому же была расстегнута чуть ли не до пупа. Он подумал и пояснил: – ...с тепловым излучением.

В компьютерном отделе действительно было жарко и душно. Кругом громоздилась всяческая оргтехника, которая гудела, стрекотала, шелестела и попискивала. И действительно излучала тепло. На мой взгляд, обстановка здесь была в высшей степени профессиональная. Но наметанный зоркий глаз Степана Трофимовича сразу засек неладное.

– Это что? – ткнул он пальцем в рабочий стол Гоши.

Все воззрились на рабочий стол Гоши. Версии ответа на вопрос «Это что?» могли быть подобраны в зависимости от представлений каждого о неуместности того или иного предмета на столе банковского компьютерщика. У меня было несколько версий:

– стопка лазерных дисков в коробочках с подозрительно яркими и цветастыми вкладышами: очень непохоже, что их содержимое имело отношение к офисным приложениям;

– глянцевый журнал, раскрытый на развороте с изображением девицы в неглиже, широко известной в гламурных кругах: без комментариев;

– игровой джойстик, очень навороченный, с массой кнопок и рычажков: тоже трудно применимый в офисных приложениях;

– портативный ДВД-плеер, благоразумно выключенный: однако все равно вызывал вопросы о своей служебной применимости;

– компактный ноутбук широко известного бренда, однако розового цвета и слишком изящный: вряд ли его закупили по производственной необходимости, если же он личный, то его присутствие здесь грубо нарушало правила информационной защиты...

Также на столе имели место коробка пиццы и двухлитровая пластиковая бутылка колы, но они-то как раз не вызывали у меня неуместных ассоциаций... Однако все мои версии провалились, ибо Степана Трофимовича заинтересовала именно бутылка колы. Когда его палец медленно ткнулся в упругий пластик, Гоша растерянно посмотрел на окружающих, видимо, пытаясь понять, в чем и как ему оправдываться, и проговорил:

– Это кола... – После паузы неуверенно добавил: – Прохладная...

Последнее слово невероятно воодушевило Степана Трофимовича.

– Прохладная? Отлично! – Он принялся озабоченно озираться. – Есть куда налить? А то пить хочется...

Поняв, наконец, в чем дело, все сразу вздохнули с облегчением и оживились. Немедленно нашлась стопка одноразовых стаканчиков (которые тоже при желании могли вызвать вопросы, но благодушие торжествовало). Впрочем, никто не последовал примеру Степана Трофимовича – все застенчиво отказались признать, что испытывают жажду. Гоша принялся наливать колу в стакан, и я начал подозревать, что Гоша все-таки никак не может расслабиться в присутствии высокопоставленных гостей. Во-первых, Гоша наливал очень медленно и словно неохотно. Во-вторых, он делал это как-то уж очень напряженно, аж костяшки на пальцах побелели. В-третьих, на лице Гоши застыло выражение мрачной обреченности. Складывалось впечатление, что Гоше очень-очень жалко колы для Степана Трофимовича. Это было странно. (Хотя в чем-то я мог понять Гошу. Однажды по окончании рабочего дня Степан Трофимович заявился в гости к нам в департамент и, несмотря на прозрачные намеки, долго сидел в моем кабинете, попивая драгоценный коньяк сверх всякой меры. Однако, надеюсь, своё лицо я тогда контролировал лучше, чем сейчас это делал Гоша.)

Степан Трофимович в три мощных глотка осушил стаканчик, скомандовал Гоше «Плесни еще!» и приступил к инспекции. Здесь-то и наступил триумф моих предположений с последующим испытанием Гоши на смекалку и увертливость.

Вопрос. Что это у вас тут за посторонние диски?

Ответ. Тестируем приводы и процессоры на скорость и производительность. На стандартные тест-программы надо закупать коммерческие лицензии, а с помощью... э-э... мультимедиа-решений (я мысленно зааплодировал) мы достигаем тех же целей, причем бесплатно.

Вопрос. И журнальчик... хе-хе... тоже для тестирования?

Ответ. Нет, конечно. Будем есть пиццу, вот положили, чтобы не заляпать стол. Такой поганый журнал, непонятно как здесь оказавшийся (наверное, кто-то из другого департамента забыл?), для целей соблюдения чистоты на рабочем месте совершенно не жалко!

Вопрос. С какой стати вы едите на рабочих местах, оборудование не загубите?

Ответ. Во-первых, экономим время – на обед не уходим, продолжаем параллельно работать. Во-вторых, все случаи гибели оборудования по причине попадания на/в них пищи и напитков зафиксированы где угодно, но только не в компьютерном отделе.

Вопрос. А джойстик-то вам зачем? Режетесь в игры небось в рабочее время и на казенном оборудовании?

Ответ. Ни в коем случае! Джойстик – лучшее средство тестирования компьютера на быстроту отклика периферийного оборудования и для калибровки визуальных решений. (Здесь Гоша явно поплыл содержательно, зато вложил всю силу убеждения и... прокатило!)

Вопрос. Ага, вы тут и фильмы на ДВД смотреть успеваете?

Ответ. ДВД-плеер нужен для контрольного просмотра «болванок», на которые мы записываем в ДВД-формате рекламный ролик, смонтированный по заказу банковского центра по связям с общественностью...

Вопрос. Что здесь делает явно посторонний ноутбук розового цвета?

Ответ. Мы изучаем возможность закупки новых компактных ноутбуков для выдачи сотрудникам в служебные командировки. Вот запросили опытный образец у официального дилера... К сожалению, у них был только вот такого несерьезного цвета. В любом случае, если технические характеристики этого изделия нас удовлетворят, а решение о приобретении партии таких ноутбуков будет принято уважаемой технологической комиссией, то мы закажем экземпляры подобающего цвета...

Вопрос. Журнальчик-то дадите полистать?..

С ответом на этот вопрос Степана Трофимовича возникли проблемы. Сначала его неуместность дошла до вдохновленного Гоши, который уже было набрал в грудь воздуха, чтобы выдать очередную брехню, но поперхнулся. Потом дошло до всех остальных, и мы уставились на Степана Трофимовича.

Тот безмятежно допивал очередной стаканчик колы (бутылка была уже пуста чуть ли не наполовину). Доброжелательно оглядев нас, он взял в руки со стола Гоши фривольный журнал, ухмыльнулся, подмигнул и выдал:

– А чего такого? Иногда хочется, знаете ли... сидя в кабинете или на тыч... тылч... толчке... Ну и буфера, ядрена вошь!

Степан Трофимович резко перестал производить впечатление адекватного банковского менеджера. Стать у него еще оставалась, но солидность как-то сдулась вместе с появлением глупой ухмылки, неуверенных движений и сбивчивой речи. Я уже не говорю о резкой смене темы разговора. Странность ситуации зашкаливала, надо было что-то делать.

Я пробился вперед и обратился к свите Степана Трофимовича:

– Коллеги, Степану Трофимовичу нехорошо... Духота, да и погода сегодня резко меняется. Прошу вас отвести Степана Трофимовича к нему в кабинет и, может быть, вызвать доктора...

Этот сценарий вызвал немедленную поддержку у членов техкома, ибо все стремились как можно быстрее выйти из неловкой ситуации. Вяло сопротивляющегося Степана Трофимовича вывели под руки с приговариваниями и причитаниями и торопливо эвакуировали с этажа департамента ИТ.

Я остался и испытующе посмотрел на Гошу.

– Ну? – грозно спросил я.

– Медицинский спирт, – убитым голосом сообщил Гоша. – Для протирки поверхностей. Один к пяти с колой. Называется «софт-коктейль». Только что смешали прямо в бутылке... На вечер. У нас сабантуй после рабочего дня. День сисадмина. А тут вы... И тут он... А еще духота...

– Поздравляю! – жизнерадостно произнес я. – Можно сказать, достойно отметили вместе с руководством...

– Как же он на вкус не почувствовал? – развел руками Гоша.

– Степан Трофимович – чрезвычайно умудренный опытом человек, – объяснил я. – Но не думаю, что он хорошо разбирается во вкусе колы. А твои «один к пяти» его вкусовые пупырышки уже, наверное, давно не засекают. Коньяк во всяком случае он пьет, как минералку...

– Что же будет? – прошептал Гоша с ужасом.

– А ничего! – ободрил я его. – Вот если бы ты по его основным вопросам не отбрехался, тогда да! А тут кто что докажет? Духота, давление... К тому же вы наверняка сегодня остатки улики уничтожите?

Гоша горестно посмотрел на полупустую бутылку «софт-коктейля» и энергично кивнул.

– Кстати, мою просьбу выполнили? – деловито осведомился я.

Гоша взял со стола и торжественно вручил мне розовый ноутбук, прокомментировав:

– Всё переустановили и зачистили... – Он кашлянул. – Вы уж передайте вашей... э-э... знакомой, чтобы она осторожнее в Интернете с вирусами...

– Передам, – мрачно пообещал я.

Когда я уходил с ноутбуком под мышкой, Гоша наводил порядок на своем столе.