Я сидел в президиуме собрания и наблюдал, как бьется с аудиторией Антон Дорофеев. Его только-только назначили заместителем начальника управления корпоративных финансов нашего банка вместо проштрафившегося Роберта Гусмана и прислали ко мне на подмогу. Согласно разработанному плану, мы должны были убедить представителей трудового коллектива, собравшихся в этом зале, передать принадлежащие им акции в специальный фонд.

Аудитория была тяжелая - рабочие кирпичного завода. Дорофеев честно пытался изложить им все преимущества передачи их акций в фонд. Рабочие, прямо скажем, не верили.

- Пока акции распылены, ваш завод имеет минимальную инвестиционную привлекательность, - объяснял Дорофеев. - Чтобы вкладывать в завод деньги, инвестор должен быть уверен в контроле над заводом и над его финансовыми потоками.

Возникала пауза - аудитория осмысливала представленный тезис.

- Какие еще финансовые потоки? - выкрикивал кто-то. - Акции хотите прибрать и всю прибыль прикарманивать?

- Да не прибрать, а аккумулировать в специальном фонде! - отбивался от обвинений Дорофеев. - Просто этими акциями будет управлять уполномоченное лицо в ваших интересах и в интересах инвестора!

Снова пауза.

- У вас один интерес - скупить все по дешевке! - слышалось, наконец, из зала. –Соберете с нас акции и отдадите какому-нибудь московскому олигарху!

- Да не олигарху, а стратегическому инвестору! - кипятился Дорофеев. - Для реализации инвестиционной программы необходим контроль над акционерным капиталом! Чтобы менеджмент предприятия был лояльный!

- Поувольняют всех! - возмущались в зале. - Поставят своих директоров и разворуют все!

- Да не воровать, а наоборот - вложить деньги собираемся! - устало и безнадежно возражал Дорофеев.

В таком вот духе. Одно и то же в разнообразных терминологических вариациях, но в едином идеологическом ключе классовой борьбы.

Сидящий рядом со мной в президиуме глава местного профсоюза (которого звали, между прочим, Владимир Ильич) сказал мне вполголоса:

- Безнадега. Я же вам говорил, что не поверят. Тем более этот ваш не в меру умный интеллигент ничего нормально объяснить не может!

- Ладно, - кивнул я. - Прекращаем балаган. Дайте слово мне.

Дорофеева проводили с трибуны недовольным гулом, кто-то пытался даже свистеть. Впрочем, примерно таким же фоном встретили и мое появление.

- Значит, не хотите по-хорошему?! - заорал я, едва взойдя на трибуну.

Наступила необходимая тишина.

- Ваши акции - фуфло! - объявил я. - Полная ...!

Народ безмолвствовал. Требовалось время, чтобы он убедился, что этот одетый в костюм и галстук московский банкир произнес с трибуны именно то, что послышалось.

- Ну и сидите со своими бумажками, которые вы называете акциями! - орал я. - Вам мозги полоскали, что вы совладельцы завода, а деньги как крали, так и будут красть дальше! На кой ляд вам акции, если вы ими только подтереться и можете?

Народ оживился.

- А чем твой фонд лучше? - почти радостно среагировали в зале.

- Тот, кто вкладывает деньги, сам у себя не ворует, - объяснил я. - И себе прибыль, и вам зарплату в рост! Да и воровать-то у вас больше нечего! Все уже просрали и пропили! Не отдадите сейчас акции в фонд, все по миру пойдете, а завод обанкротят и закроют, понятно?

- Не пугай ежа голой жопой! - услышал я. - И так нищета!

- Так, вашу мать, в дерьме и останетесь! - пообещал я. - Мы-то сейчас плюнем и уедем в Москву, а для вас это последний шанс! Растащат последнее, корпуса под склады отдадут, а вас за ворота! Дешевле где-нибудь в другом месте новый современный завод построить, чем с вами возиться!

Зал загудел, но выкриков уже не было. Пора было добивать.

- Значит, так! - рявкнул я. - Каждому, кто сдаст акции в фонд, путевка в санаторий или оплата лечения на ту же сумму за наш счет!

- А что не деньгами-то? - съязвил кто-то.

- А с какой стати? - отрезал я. - Придет инвестор, производство поднимет - тогда и деньги будете через зарплату получать! Или хотите, как раньше - битым кирпичом?

- Взятку, что ли, нам предлагаешь?

- Взятку чиновнику суют, чтобы он чужое добро пристроил, - возразил я. - А я вам честную сделку предлагаю с вашими же акциями! Короче! Мое предложение действительно до конца рабочего дня, а завтра мы уезжаем! И так уже загостились... Прием желающих начинается в профкоме через полчаса!

Я не стал возвращаться на свое место в президиуме, а сразу вышел вон. Спустя минуту выскочил генеральный директор завода.

- Вы что там наговорили! - бешено вращая зрачками, захрипел он. - Вы же меня вором обозвали! Что вы себе позволяете! Если бы не я, вас и на порог не пустили бы!

Я утомленно отстранил директора и, не скрывая раздражения, сказал:

- Слушайте, что вы от меня хотите? Вас вором считали и до нас. А если у нас все получится, то вас все равно сменят. Мы же вам обещали, что дадим уйти спокойно и при своих накоплениях... Так что не мешайте!

Следом вышел Антон Дорофеев.

- Вы там не слишком, Андрей Викторович? - озабоченно спросил он. - Вы, оказывается, так можете завернуть... Зажгли зал, как говорится! Уж и не знаю, стоило ли мне выступать...

- Нет, Антон, тебе обязательно нужно было выступать, - заверил я его. - Именно после твоего выступления мой спич мог быть настолько ярким и понятным.

- Много интересного я узнаю о современных корпоративных финансах, - пробормотал Дорофеев.

Появился ухмыляющийся Владимир Ильич.

- Как бы они мне там профком не разнесли! - весело сказал он. - Чего ж вы, Андрей Викторович, им так мало времени-то дали?

- А чтобы ночью не передумали и с женами не советовались, - объяснил я.

Владимир Ильич захохотал.

- Учись у шефа, специалист! - похлопал он по плечу Дорофеева. - Нормальным языком людям объяснять надо! А ты им, блин, про инвестиционную привлекательность и лояльный менеджмент... Правильно говорю, Андрей Викторович?

- Телихенция, едреныть! - подтвердил я и отправился восвояси, оставив их выяснять отношения с гендиректором и готовить профком к набегу акционеров.

Если честно, я чувствовал себя усталым. Меня даже слегка мутило. В тот момент я был как никогда близок к тому, чтобы отказаться от курирования управления корпоративных финансов.

Но ничего, потом привык.