- Нет, ты не понимаешь! – грустно возразил Матвей.

Они сидели в ресторанном дворике подземного торгового центра «Охотный ряд» и обедали сандвичами с колой. Вокруг было многолюдно, шумно и суетно, и на этом фоне Матвей особо выделялся своим безнадежным и тоскливым видом. Матвей скорбел. Его внешний вид был настолько убедителен, будто Матвей хотел не только рассказать обо всем, что накопилось, а каким-то образом еще и передать свое состояние, словно достаточно красочных и убедительных слов могло и не хватить.

Матвей собирался уходить от своей жены. На этот раз все было серьезно. Так он и заявил своему другу Андрею, когда они решили перекусить в перерыве между бесплодными поисками достойного подарка ко дню рождения их общего друга.

- Нет, ты не понимаешь! – печально произнес Матвей. – Ты думаешь, у меня блажь какая-то? Ты думаешь, я взбесился из-за какой-то ерунды?

- Поссорились? – осведомился Андрей.

- Если бы! – вздохнул Матвей. – Умеем мы ссориться, умеем и мириться – все это пара пустяков, как водочки напиться... - сказал он, словно процитировав из какой-то легкомысленной песенки или частушки. – Мне даже кажется, что мы иногда провоцируем друг друга на стычку, чтобы потом помириться – сладко так, с чувством огромного облегчения и глубокого удовлетворения...

- Вот как? – поднял брови Андрей.

- Ага. В основном – через интим. Знаешь, какой хар-роший секс во время перемирия?

- Н-да, – неопределенно отозвался Андрей. – То-то я смотрю, вы с Юлькой так радостно цапаетесь... Предвкушая.

- Не в этот раз.

- То есть на минутную эмоцию твой демарш не списать?

- Не-а. – Матвей одним кулаком подпер лоб, а другим принялся нервно тереть глаз. – Это, скажем так, не порыв, а вызревшее и осознанное решение.

- Решительный ты наш, – съязвил Андрей. – Сколько вы уже женаты? Пять лет, кажется?

- Три с половиной. Пять лет назад мы просто познакомились. Совсем уже ничего не помнишь? Сам же нас знакомил и женил, друг семьи хренов.

- Угу. Это вы, блин, семья Хренов. Чего вам, Хренам, счастливо не живется?

- Ты бы сам попробовал. – Матвей сменил руки и принялся тереть другой глаз. – Сам холостишь и счастлив по уши. Всем своим друзьям личную жизнь обустроил, а свою никак не осквернишь институтом брака.

- Но-но, – отрезал Андрей. – Я в процессе творческого поиска. Мне же так не повезло, как тебе...

- Брось, Андрюша, – поморщился Матвей. – Ты друг семьи, конечно, но давай обойдемся без лечения, хорошо? Ты вообще помнишь, что ты был моим личным другом, прежде чем стал другом нашим общим?

- Помню, помню.

- Тогда не нужно дипломатии. Юльки здесь нет.

Андрей хотел было что-то заметить по этому поводу, но в этот момент у него зазвонил мобильный телефон. «Да, слушаю, – сказал он в трубку. – Да. Узнал. Именно. Э-э... Ну ладно. Вот как? Ну попробуй. Точно. Так ты в курсе? Пока нет. А ты знаешь? Э-э... Думаю, что вряд ли... Ха! Я бы посоветовал сделать то же самое. Сказать об этом. Причем думаю, что сделать это нужно немедленно... Да, но ненадолго. Всех проблем это не решит... Вообще-то я обедаю. Ну, минут пять-десять. Перезвони. Ага. Давай. Пока.»

Матвей терпеливо дождался окончания разговора. Андрей виновато улыбнулся и развел руками.

- Прости, у меня почти не бывает выходных дней без решения каких-нибудь проблем, – сказал он. – Так о чем мы говорили?

- Тебе совсем не интересно, почему вдруг я задумал уйти от нее? – прищурившись, спросил Матвей.

- Боюсь спрашивать.

- Почему?

- Расскажешь и начнешь спрашивать совета.

- Ну?

- А я не знаю, что советовать.

- Ты же еще не знаешь, что я хочу рассказать!

- Да все равно. Советовать друзьям – дело неблагодарное. Тем более, что совет, как правило, никому и не нужен.

- А что мне, по-твоему, нужно?

- Сочувствие. Безусловная поддержка.

- А может быть, я хочу услышать твое честное непредвзятое мнение...

- То бишь правду?

- То бишь правду.

- Боюсь, она-то уж точно никому не нужна.

Некоторое время Матвей молча смотрел на Андрея исподлобья. Андрей хладнокровно потягивал колу через соломинку.

- Ну ладно, – сказал он наконец. – Умничай сколько тебе влезет. Но мне действительно больше некому рассказать. Придется тебе напрячься.

- В смысле - напрячься? – с тревогой спросил Андрей. – Только, умоляю, избавь меня от ваших семейных тайн!

- Никаких тайн, – успокоил Матвей. – Все банально.

- Ага, – нахмурился Андрей. – Ты что, встретил на стороне большую любовь?

- Не-а.

- Юлька тебе изменила?

- Не-а. Насколько мне известно.

- Теща затерроризировала?

- Ерунду не говори. Знаешь же, что она божий одуванчик и во мне души не чает.

- Э-э... Физиологические проблемы?

- Э-э... Н-нет, пожалуй. А что ты имеешь в виду?

- А ничего! – рассвирепел Андрей. – Мы так и будем в «угадайку» играть?

- Хорошо-хорошо, успокойся. – Матвей откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Говоря – «банально», я имел в виду, что вся проблема лежит в области психологии.

- Очень мило, – заметил Андрей. – «Не сошлись характерами»?

- Смотря, что под этим понимать. – Матвей пожал плечами. – Вот объясни мне, что делать мужу, если он вот уже долгое время тяготится обществом собственной жены?

- Смотря, что под этим понимать, – ответил Андрей. – Тебя Юля что, раздражает?

- Да.

- То, что она говорит?

- Да. Особенно – то, как она говорит.

- А как она стала говорить?

- Да как обычно. Только теперь меня это раздражает.

- Гм. Что еще? Манеры?

- Да.

- Одежда?

- Еще как!

- Внешний вид?

- Одно и то же.

- Привычки?

- Достали!

Андрей покусал губы и потер лоб.

- Детство какое-то, – сказал он. – Разве из-за этого уходят от супруги спустя три с половиной года? Ты, наверное, просто устал...

- Ты не понимаешь, – покачал головой Матвей. – Я не просто устал. Ты думаешь, я сам себя не уговаривал, что это мое раздражение – ерунда по сравнению с тихим счастьем семейного очага? Думаешь, я не внушал себе, что слишком много придаю значения обыденности? Умом-то я все понимаю, но куда деть это постоянное и никуда не уходящее раздражение?

Матвей выжидающе посмотрел на Андрея, но тот промолчал.

- Если игнорировать это раздражение, – продолжил Матвей, – то на что тогда обращать внимание? Если мне не нравится смотреть на свою жену, разговаривать с ней, быть рядом с ней, то разве этого недостаточно, чтобы кое-что осознать?

- Я так понимаю, ты хочешь сказать, что разлюбил Юлю? – задумчиво произнес Андрей.

Матвей отозвался не сразу.

- Может быть, – ответил он. – Я уже и не знаю, любил ли я ее раньше? Она столь разительно отличалась в лучшую сторону от моих предыдущих стерв и акул, что я тогда просто не задумывался от таких вещах... Любовь для меня вообще – вещь относительная.

- М-да, – несколько растерянно проговорил Андрей. – Капитальная ситуация. А ты пробовал думать не о том, как плохо тебе с ней, а о том, как плохо тебе будет без нее?

- По-моему, будет совсем неплохо, – пожал плечами Матвей. – Меня, знаешь ли, уже давно тянет на свободу...

- Тогда вот что, – сказал Андрей. – Ты уж извини. Когда я спросил про физиологические проблемы, я имел в виду, нет ли у вас вдруг проблем по теме бесплодия...

- Вроде нет, – спокойно ответил Матвей. – Мы, правда, все время аккуратно предохранялись... А что?

- Три с половиной года, – сказал Андрей. – Пора бы.

- Ты про детей, что ли? – Матвей хмыкнул. – По-моему, это все только осложнило бы.

- А по-моему, это все упростило бы, – возразил Андрей. – Не было бы у тебя времени рефлексировать и раздражаться...

- Много ты понимаешь... – буркнул в ответ Матвей, и тут зазвонил мобильный телефон у него.

«Да! – бросил он в трубку. – Да... Чего? Сидим с Андреем... Угу. Да? О чем? Не понял... Что значит – собрала вещи? Это в каком смысле? Что вообще происходит? И что дальше? Как это? Подожди... У тебя помутнение рассудка, что ли? Да ни фига я не понимаю! Что за ерунда! А? Ну, это же бред какой-то... Алло? Алло! Блин...»

- Что-нибудь случилось? – осторожно поинтересовался Андрей, наблюдая за тем, как Матвей остолбенело пялится на свой телефон.

- Юля звонила, – обалдевшим голосом ответил Матвей. – Собрала вещи и переезжает к матери. Это что ж такое? – Матвей вопросительно уставился на Андрея.

Тот промолчал.

- Андрей! Что мне делать?

- Не знаю, – ответил Андрей.

- Но это же... Как же это... Андрей!

- Я не знаю, – повторил Андрей.

- Ну что ты заладил! Юлька от меня уходит, ты понял это?

- А, собственно, ты разве не этого хотел?

Матвей помолчал, тупо уставившись взглядом в стол.

- Нет, – медленно проговорил он. – Не этого.

Матвей завозился, поднимаясь.

- Слушай, ты прости, но я, пожалуй... – забормотал он.

- Давай езжай, – махнул рукой Андрей. – Разберитесь там. Я справлюсь.

Матвей кивнул и торопливо направился к эскалаторам, на ходу набрав номер и приставив трубку к уху. Андрей некоторое время наблюдал, как Матвей поднимается по эскалатору. Судя по неподвижному выражению Матвеева лица, ставшему теперь не тоскливо-скорбным, а тревожно-решительным, дозвониться ему так и не удалось.

Андрей посмотрел на свой собственный мобильный телефон, лежавший на столе, и криво улыбнулся.

- Друг семьи хренов, – негромко произнес он.

***

(пять минут назад)

- Да, слушаю.

- Андрей?

- Да.

- Узнал? Это Юля.

- Узнал.

- Ты с Матвеем сейчас?

- Именно.

- Не говори ему, что я звоню.

- Э-э... Ну ладно.

- Хочешь, я угадаю, о чем вы сегодня с ним говорите?

- Вот как? Ну попробуй.

- О том, что он собирается со мной разводиться.

- Точно. Так ты в курсе?

- Я же не дура и не слепая. А он, дурачок, не умеет от меня ничего скрывать... Он тебе сказал, из-за чего?

- Пока нет. А ты знаешь?

- Думаешь, что он узнал про нас с тобой?

- Э-э... Думаю, что вряд ли.

- Я тоже так думаю. В конце концов, это было давно. Откуда ему знать? Господи, Андрей, я ведь не знаю, что мне делать! Может, подскажешь? Ты же у нас умник. Наш друг, в конце концов! Можешь что-нибудь посоветовать?

- Ха!

- Что еще за «ха»? Ты хоть понимаешь, с каким ужасом я жду, что он однажды вечером придет и скажет, что уходит от меня...

- Я бы посоветовал сделать то же самое.

- В смысле? Уйти от него?

- Сказать об этом.

- Да ты что! Он же и так...

- Причем думаю, что сделать это нужно немедленно.

- Ты серьезно? Думаешь, это поможет?

- Да, но ненадолго. Всех проблем это не решит.

- Я даже не знаю... Позвонить ему или... Мне надо подумать. Сколько у меня есть времени?

- Вообще-то я обедаю. Ну, минут пять-десять.

- Тогда мне надо позвонить... А может... Господи, Андрей, ты серьезно это предлагаешь?

- Перезвони.

- Позвонить ему?

- Ага. Давай. Пока.